Езичници? Считали ли са юдеите някои от "своите" за такива?

Да. Категорично. И ползвам само материали от техни източници(Няма да копирам цели текстове, а само нужните извадки):

ИУДЕОХРИСТИА́НЕ, ранние христиане из евреев, продолжавшие и после принятия нового учения соблюдать основные предписания иудаизма. Возникнув как одно из мессианских движений в иудаизме, как еврейская секта, христианство, естественно, имело своими первыми прозелитами евреев, которые считали, что царство Мессии суждено лишь народу Израил.......

.......Иехошуа бен Ханания еще вступал с иудеохристианами в дискуссии, но рабби Тарфон уже считал их хуже язычников (Тосеф. Шаб. 13:5), а Ишма‘эль бен Элиша (Ав. Зар. 27б; Тосеф. Хул. 2:22) запрещал обращаться к ним даже ради спасения жизни (см. Пиккуах-нефеш). Изменения, которые в начале 2 в. внес танна (см. Таннаи) Шмуэль ха-Катан в текст Амиды (12-я бенедикция), означали полное отторжение иудеохристиан от еврейской среды. После 150 г. секты иудеохристиан были отвергнуты и римской христианской церковью как еретические. Однако позднее отцы церкви рассматривали иудеохристиан скорее как «заблудших братьев», нежели как еретиков.
(Об отношении иудаизма к евреям, принявшим христианство, в том числе к иудеохристианам, см. также Еврей, Иноверец, Иудаизм, Отступничество.)

*************
ЕВРЕ́Й. Русское название «еврей» восходит через старославянский к древнегреческому хебрайос; византийское эврэос, которое, в свою очередь, происходит от ивритского самоназвания עִבְרִי (иври; Быт. 14:13; 39:14, 17; 41:12; Исх. 2:11; Втор. 15:12; Иона 1:9 и другие места). Буквальное значение названия иври — `[пришелец] с той стороны` — оставляет неясным, имелась ли в виду река Евфрат или какой-либо иной географический рубеж (о возможных значениях названия иври см. также Авраам). От греческого хэбрайос происходит латинское хебреус (hebraeus), к которому восходят английское хибрю (Hebrew), немецкое хебрэер (Hebräer), французское хебрю (Hebreu), итальянское эбрео (ebreo), испанское хебрео (hebreo) и т. д. Русские названия «иудей» и «жид» восходят к греческому иудайос, которое происходит от ивритского יְהוּדִי (иехуди; Иер. 34:9; Зх. 8:23; Эсф. 2:5; 3:4 и другие места). К ивритскому иехуди восходит, в свою очередь, и латинское йудеус (judaeus), от которого происходят английское джю (Jew), французское жюиф (Juif), немецкое йуде (Jude), польское жид (żyd) и т. д. .................

...........Однако наиболее характерным для этого периода было быстро увеличивавшееся число так называемых себоменой (`почитатели` на греческом) — неевреев, признававших основы еврейской веры (в первую очередь, монотеизм), но не перешедших в иудаизм и не соблюдавших еврейских религиозных предписаний. К 1 в. н. э. их, по некоторым данным, насчитывалось несколько миллионов. С точки зрения выработанных к тому времени в иудаизме критериев, себоменой не считались евреями.

........Относительно возникшего в 8 в. движения караимов, отвергавших все послебиблейское законодательство, включая Талмуд, среди законоучителей преобладало мнение, что правовые нормы, которым следуют караимы, исключают их из еврейства........
.......Возвращавшиеся в лоно иудаизма, число которых особенно увеличилось в 17–18 вв., считались евреями, и раввинистические авторитеты (например, Маймонид; см. Яд., Хилхот тшува 3:14; 7:8) строго запрещали напоминать этим людям об их прошлом. Применительно к марранам галахический критерий (см. Галаха), согласно которому насильственно обращенный, хотя и рассматривается как совершивший тяжкий проступок, тем не менее продолжает считаться евреем, вызвал противоречивые интерпретации, поскольку обращение марранов не всегда было принудительным и подчас диктовалось имущественными соображениями и нежеланием бежать из Испании. Мнения раввинистических авторитетов относительно принадлежности марранов к еврейству разделились. Придерживавшийся наиболее либеральной точки зрения Цемах Дуран полагал, что даже считая маррана подлинным отступником, согласно Галахе, его следует рассматривать как еврея; Я‘аков Берав, сам бежавший из Испании, чтобы избежать насильственного крещения, считал, что марранов следует рассматривать как неевреев во всех аспектах религиозного права, кроме законов о браке и разводе. Однако на практике отношение еврейской общины к марранам не определялось галахическими соображениями: на протяжении 15–16 вв. всюду, где бы ни появлялись марраны, заявлявшие о своем еврействе — в Венеции, Бордо, Гамбурге или других городах, — они принимались в общину. Мужчины проходили обряд обрезания, действительность браков марранов торжественно подтверждалась, и, как правило, сомнения раввинистических авторитетов оставались лишь теорией перед лицом акта возвращения....
.......Отделение от еврейства оставалось не окончательным в течение веков и в случае дёнме — тех последователей Саббатая Цви, которые вслед за ним приняли ислам. Раввины называли дёнме «еврейскими грешниками», но не «людьми, отторгнутыми от Израиля». Долгое время существовала точка зрения, сформулированная Маймонидом в «Иггерет ха-нехама» («Послание утешения»), согласно которой переход в ислам —в отличие от перехода в христианство, — не являясь отрицанием единства Бога, не тождествен переходу к идолопоклонству, и обращенным в ислам достаточно втайне исполнять основные предписания иудаизма, чтобы оставаться евреями.

Гонения Антиоха IV Эпифана — первые религиозные преследования в античном мире — повлекли за собой полный разрыв между евреями, сохранившими верность национально-религиозной традиции, и эллинистическими властями и эллинизированными евреями, отошедшими от национальных традиций. Борьба евреев против насильственной эллинизации вылилась в восстание Маккавеев (167 г. до н. э.; см. Хасмонеи). Несмотря на то, что евреи эллинистической диаспоры усвоили эллинистическую культуру и пользовались греческим языком в качестве разговорного, они сохраняли верность иудаизму. В эту эпоху благодаря общению язычников с евреями диаспоры прозелитизм (см. Прозелиты) стал распространенным явлением в эллинистическом мире. Отношение Талмуда к принявшим иудаизм язычникам было особенно бережным (БМ. 58б). Однако наиболее характерным для этого периода было быстро увеличивавшееся число так называемых себоменой (`почитатели` на греческом) — неевреев, признававших основы еврейской веры (в первую очередь, монотеизм), но не перешедших в иудаизм и не соблюдавших еврейских религиозных предписаний. К 1 в. н. э. их, по некоторым данным, насчитывалось несколько миллионов. С точки зрения выработанных к тому времени в иудаизме критериев, себоменой не считались евреями. Подобное же отношение установилось к нарождавшемуся христианству: обратившийся в христианство нееврей не считался евреем, в то время как еврей, принявший христианство (см. Иудеохристиане), продолжал, в основном, рассматриваться как еврей согласно правилу: «Еврей, даже согрешив, остается евреем» (Санх. 44а), хотя в других отношениях (главным образом правовых) он не считался евреем (Кид. 18а; Гит. 44а; Ав. Зар. 34а). В 66 г. н. э., в начале еврейского антиримского восстания, иудеохристиане покинули Иерусалим и переселились в Пеллу. Этот акт положил начало разрыву между иудаизмом и христианством.

****************

Однако по мере отдаления от периода Катастрофы в еврействе диаспоры, особенно среди молодого поколения, начинают возрождаться ассимиляционистские тенденции. Разрешение проблемы возрождающегося антисемитизма, выступающего ныне под маской антисионизма и поддержки «справедливой борьбы палестинского народа» как в леворадикальных кругах Запада, так и в официальной пропаганде стран ислама, кажется многим евреям возможным лишь на пути коренного изменения общественно-политических устоев современного общества. Сравнительно большое число евреев участвует в современных леворадикальных движениях и, принимая антисионистскую идеологию этих движении, призывает к полному слиянию с окружающими народами. Принадлежность к еврейству рассматривается этими евреями как обладание некоторым набором определенных психологических черт, приобретенных в уникальных исторических условиях двухтысячелетнего галута (обостренное чувство справедливости, интеллектуализм, способность выжить в самых трудных условиях, упорство в соревновании, неутомимая энергия и т. п.).

Проблема принадлежности к еврейству, со всей остротой стоящая перед евреями с тех пор, как в период эмансипации вероисповедание перестало служить единственным критерием еврея, была разрешена во второй половине 20 в. в отношении евреев, живущих в Израиле. При этом и здесь решение неоднозначно: несмотря на то, что согласно Закону о возвращении принадлежность к еврейству определяется галахическими критериями, существуют разногласия в вопросе о преемственности многовекового еврейского наследия в Израиле. Действительно, революционный переворот в еврейской истории, связанный с восстановлением еврейской государственности после двухтысячелетнего перерыва, отразился на всех аспектах жизни израильского общества. Некоторые высказывают мнение (см. Кна‘аним), что изменение исторически сложившихся в двухтысячелетнем галуте условий существования (резкий переход от гонимого меньшинства к господствующему в своей стране большинству, смена традиционных занятий, изменение повседневного уклада жизни и т. п.), далеко зашедшая секуляризация, взаимодействие выходцев из разных стран, воспитанных под влиянием разных культур и в рамках в значительной мере различных общинных традиций, — все это ведет к изменению психологических параметров, считавшихся характерными для личности еврея, и, следовательно, в Израиле происходит формирование новой «израильской» нации. Однако несомненно, что несмотря на все эти процессы, история Государства Израиль является непосредственным продолжением истории еврейского народа, и для людей, живущих на земле своих предков в собственном государстве, где возрожденный иврит является языком родной культуры и повседневной жизни, проблема национальной принадлежности разрешена уже тем, что идентификация с какой-либо другой из существующих в мире наций в этих условиях не может иметь места.

В Государстве Израиль галахические правила определяют интерпретацию законов относительно легального статуса отступника, если только контекст или цель закона не требуют иной интерпретации. На вопрос, подпадает ли отступник под понятие «еврей» по Закону о возвращении, гарантирующему право репатриации в Израиль «каждому еврею», Верховный суд Израиля ответил отрицательно своим решением по делу Руфайзена (1963). Освальд Руфайзен, родившийся в Польше в 1922 г., был в молодости активным сионистом; во время Катастрофы он был участником подполья, спасавшего евреев; в 1942 г. принял католичество; в 1945 г. вступил в монашеский орден кармелитов под именем брата Даниэля и поселился в Израиле; здесь он обратился в Верховный суд, прося признать его права как еврея в связи с Законом о возвращении. Верховный суд большинством голосов отклонил просьбу, указав, что, хотя с галахической точки зрения Руфайзен еврей, но Закон о возвращении основан не только на Галахе, а на еврейском национально-историческом самосознании и светской интерпретации термина «еврей», и потому удовлетворение ходатайства было бы равносильно «выхолащиванию исторически освященного смысла термина “еврей” и отказу от всех духовных ценностей, во имя которых наш народ шел на смерть в различные периоды нашей долгой жизни в рассеянии... забвению славы принявших мученичество во имя Киддуш ха-Шем... [и] лишению нашей истории ее неразрывной преемственности...». Суд указал, что, хотя с точки зрения современной еврейской секулярной концепции еврейской национальности следование еврейскому религиозному закону не является определяющим, переход в христианство равносилен отказу от еврейской национальности.


И на финала:

ИНОВЕ́РЕЦ, в еврейской традиции — лицо, исповедующее любую религию, кроме иудейской. Библия обозначает иноверца словом нохри (`чужой`, инородец`), и зар (которое значит также `посторонний` и `непосвященный`). Талмуд и последующая раввинистическая литература до периода ахароним наряду с нохри (цензура часто заменяла это слово аббревиатурой аккум как обозначение идолопоклонников и язычников) используют также слово гой (мн. число гоим; в Библии — `народ`, `народы`) в смысле «иноверец» вообще и «христианин» в частности. В литературе ахароним и современной лексике слово гой означает как `народ` (обычно о неевреях), так и отдельных иноверцев.

Библия при общей тенденции не допускать этнического и главным образом культового сближения с иноверцами определяет его статус в обществе израильтян как гера, то есть почти уравнивает его в правах и обязанностях с ними (Лев. 24:16, 22; Чис. 9:14; 15:15). В общении с иноверцами евреям, согласно многократно повторяемому в Библии предписанию, следовало всегда помнить, что «пришельцами были вы в земле Египетской» (Исх. 22:20; Лев. 19:34; Втор. 10:19). А Иехезкель даже призывал в возрожденном Израиле разделить землю «в наследие себе и пришельцам, живущим среди вас... и будут они у вас как коренные жители» (47:22, 23).


Другое, подчас явно дискриминационное отношение к иноверцам, также отраженное в Писании, диктовалось неодинаковым отношением к различным соседям еврейского народа, той или иной степенью религиозного рвения его духовных вождей и светских правителей. Так, Авраам и Исаак, не желая родниться с народами Ханаана и хеттами, взяли сыновьям в жены своих родственниц из арамеев (Быт. 24:2–4; 27:46; 28:1, 2). А сыновья Иакова, Иехуда и Иосиф, женились первый на ханаанеянке, а второй — на дочери египетского жреца (там же 38:2; 41–45).


Моисей взял в жены дочь жреца-мидианита (Исх. 2:16, 21) и эфиопку (из народа Куш; Чис. 12:1), а Второзаконие, строго запрещая родниться с враждебными израильтянам аммонитянами и моавитянами (см. Аммон и Моав), проявляет менее суровое отношение к эдомитянам (см. Эдом), потомкам Исава, и к египтянам, в среде которых долго жил народ Израиля (23:4–9).


Опасность влияния политеистических культов, с которыми сталкивались израильтяне в Египте и при завоевании Ханаана, продиктовала, очевидно, наставления истребить семь народностей, населяющих Землю обетованную, разрушить их святилища, уничтожить их кумиров и не вступать с ними в брачные союзы (Исх. 34:11–16; Втор. 7:1–5). В библейском законодательстве отношение к иноверцам после Исхода определяется многократным требованием абсолютного признания Яхве единственным творцом и властителем вселенной и вытекающим отсюда запретом всех видов идолопоклонства и аморальных обычаев и культов, которые Библия последовательно клеймит как «мерзость» и «скверну» (Лев. 18:26–30; Иех. 20:7, 8 и во многих других местах).


После того, как евреи обосновались в Ханаане, и особенно после образования единого государства (см. Земля Израиля (Эрец-Исраэль). Исторический очерк), отчуждение от иноверцев, по-видимому, ослабело. Тесные контакты Иудеи и Израиля (после раскола царства Соломона) с окружающими народами привели к тому, что знатные семьи, даже цари, роднились с иноверцами.


Прабабкой Давида была моавитянка Руфь, которую предание называет «праматерью царей» (ББ. 91б); одной из жен Давида была дочь Талмая, царя Гшура (на севере Заиорданья; II Сам. 3:3); немало иноверцев было, видимо, среди множества жен и наложниц Соломона (в том числе из запретных для брака народов — моавитянок, аммонитянок и других; I Ц. 11:1); Ахав женился на Изевель, дочери царя Тира.


Требования чуждаться родственных связей с иноверцами особенно усилились в период пленения вавилонского, когда это было необходимо для предотвращения растворения еврейской общины в чужой среде. После возвращения из Вавилона Эзра и Нехемия, усматривавшие серьезную угрозу в явлении браков смешанных, которое сильно распространилось как в среде изгнанных из Иудеи, так и среди евреев, оставшихся на родине (Эз. 2:59; 9:1, 2; Нех. 13:23, 24), боролись за непреклонное выполнение требования отделения от иноверцев.


Принимая меры к пресечению ассимиляции, опасность которой была особенно сильна в условиях тяжелого экономического положения иудеев и враждебного отношения самаритян и соседних народностей к зарождавшейся автономии евреев (Эз. 4:4,5; Нех. 4:1–3, 5, 10, 11; 5:1–5), Эзра и Нехемия настояли на массовом изгнании жен-неевреек и их детей из еврейской общины (Эз. 10:1–4, 10–12, 18, 19; Нех. 9:2; 13:1–3).


Контрастом такому «расизму» воспринимается библейская книга Руфь, проникнутая духом терпимости и благожелательного отношения к иноверцам. Идеологическая борьба, развернутая Эзрой и Нехемией, продолжалась и после них и спустя несколько поколений привела к разработке норм, ставших обязательными для приобщения иноверцев к иудаизму и акцентирующих моменты разобщения с нееврейской средой — религиозные, культовые и культурные.


Реакция на попытки Антиоха IV Эпифана силой заставить евреев Эрец-Исраэль отречься от иудаизма, их частые столкновения с греко-сирийским населением страны (см. Земля Израиля (Эрец-Исраэль). Исторический очерк), гнет и коррупция римских прокураторов и Иудейская война I привели в конце эпохи Второго храма к окончательному разграничению между евреями и иноверцами, основанному исключительно на критерии вероисповедания. Гонения Адриана еще больше заострили эту грань, что подчеркнуто в Талмуде (см., например, Иев. 61а), где общим становится запрет вступать в брак с иноверцами, в Библии относившийся лишь к представителям девяти народов.


Более сложным, чем отношение иудаизма к политеистическим религиям, является его отношение к христианству. Новое учение, отошедшее от традиционного иудаизма, породило напряженность и неприязнь, принявшие особый характер. Отрицательное в целом отношение законоучителей Талмуда к христианству трудно, однако, определить точнее потому, что, по-видимому, с первой половине 13 в. по требованию католической цензуры (впоследствии принятой и другими христианскими церквами) во всех галахических и аггадических текстах (см. Галаха и Аггада) слово ноцри (`христианин`) заменено неравнозначным мицри (`египтянин`), амалеки (`амалекитянин`), цдуки (`саддукей`) и кути (`самаритянин`). Кроме того, несмотря на ревностность в вопросах религии, общую для всех законоучителей Талмуда и последующих авторитетов, их отношение к иноверцам отличается широким диапазоном мнений: от выражения крайней ненависти и презрения (Шаб. 14б; Кт. 111а и другие) до уравнения иноверцев с евреями перед Богом и людьми (БК. 38а, 113б; Хул. 94а и другие).


Неприязнь к иноверцам часто обуславливалась преобладавшим в данный момент жестоким отношением нееврейской среды к евреям, отраженным, между прочим, в легенде о том, что «семь лет [после падения Бетара] язычники [то есть нееврейское население Эрец-Исраэль] растили свои виноградники на крови евреев» (Гит. 57а), и в утверждении, что «все народы ненавидят народ Израильский» (Быт. Р. 63:7). Неприязнь евреев к иноверцам порождалась также идолопоклонством и суеверием, названными в Библии «обычаями народа, который Я прогоняю от вас» (Лев. 20:23), а в Талмуде «обычаями аморреев» (Тосеф., Шаб. 6, 7), и частыми в среде иноверцев пороками (ср. Гит. 38а; Кид. 49б).


Причиной широкого расхождения во мнениях в отношении иноверцев были также личные убеждения и темперамент носителей этих мнений. Наряду с изречением палестинского аморы Иехошуа бен Леви (первая половина 3 в.) «В грядущем изопьют народы мира горькую чашу из рук Всевышнего» (Быт. Р. 16:4), литература того времени изобилует и такими, как приписываемое рабби Иоханану бар Наппахе: «Всякий отрицающий идолопоклонство называется евреем» (Мег. 13а).


Такое утверждение Талмуда, как «[законоучители] запретили совместную трапезу [с неевреями] из-за их вина, а вино из-за их дочерей, а их дочерей из-за их богов» (Ав. Зар. 36б), явно диктовалось опасениями пагубного влияния иноверцев, ведшего к ассимиляции, и стремлением свести к минимуму контакты между евреями и их нееврейским окружением. Вместе с тем Талмуд предписывает относиться к иноверцам гуманно и учтиво в интересах сохранения мирных отношений с ними (ми-пней дархей шалом), с целью избежать вражды (ми-пней эйва) и поругания Божьего имени (ми-пней хиллул ха-Шем).


Так, Талмуд велит помогать неимущим иноверцам, посещать их больных (см. Биккур-холим), хоронить их мертвых, поздравлять иноверцев в дни их праздников (Бр. 17а; Шви. 4:3; Тосеф., Ав. Зар. 1:3 и во многих других местах). Праведникам народов мира (см. Хасидей уммот ха-‘олам), как и праведникам-евреям, обеспечен удел в мире грядущем (см. Олам ха-ба; Тосеф., Санх. 13:2; Ял. Шим., II Ц. 29б).


Много внимания уделяют Талмуд и более поздняя раввинистическая литература статусу иноверцев в области гражданского права и судопроизводства. В галахическом законодательстве основной является предпосылка, что и для иноверцев обязательны некоторые универсальные, так называемые Ноевых сынов законы (Санх. 56; Майм. Яд., Хилхот млахим 8:10; 10:1–6). Иноверец признается юридическим лицом, которое в качестве истца или ответчика имеет тот же статус, что и еврей. Исключительным примером юридического неравноправия иноверцев была необязательность возвращать ему утерянное (БК. 113б).


Вместе с тем дискриминацию иноверцев Талмуд не одобрял и даже запрещал ее (ТИ. БМ. 2:5, 8в). Противоречивыми кажутся, на первый взгляд, идущие от Библии представления, легшие в основу теологически-философского мировоззрения иудаизма: с одной стороны — идея избранности Израиля (см. Избранный народ; Втор. 10:15; 14:2), под влиянием которой создавались и развивались ограничительные законы и наставления, касающиеся иноверцев, а с другой — концепция равенства всего человеческого рода, основанная на библейском рассказе о происхождении всего человечества от единого, общего праотца (Санх. 37а).


Кажущуюся несовместимость этих представлений традиция устраняет тем, что подчеркивает примат веры в единого Бога и долг следования Его заветам: «Тора была дана Богом Израилю для того, чтобы он удостоил ею все народы» (Танх., Дварим 3); «иноверец, соблюдающий предписания Торы, уподобляется первосвященнику» (Сифра, Ахарей мот 13:12); «в мире сем по вине иецер ха-ра [`греховного начала`] поссорились сотворенные Мною и разделились на семьдесят народов, но в мире грядущем все они объединятся в служении Мне» (Танх., Hoax 19).


Изменившиеся к эпохе средневековья условия экономической и социальной жизни евреев в христианских и мусульманских странах привели к учащению контактов с нееврейской средой, что неминуемо вызвало смягчение, а впоследствии и отмену ряда галахических постановлений, касающихся отношения к иноверцам. Средневековые галахисты были вынуждены проявить снисходительность к нарушению таких запретов, как употребление в пищу хлеба, вина, молочных и других продуктов, приготовленных иноверцами.


Рассматривая эти и подобные им предписания, один из самых авторитетных прованских раввинов, рабби Менахем бен Шломо Меири (1249–1316), в «Бет ха-бхира» («Дом избранный», то есть Храм; введение к трактату Авода Зара) пишет: «В наши времена никто не следует этим обычаям, ни гаон, ни рабби, ни ученый». Он отделяет идолопоклонников от христиан и мусульман. Последователей монотеистических религий он считает людьми, «которых сдерживает их вера», и предлагает относиться к ним как к равным с евреями в экономическом и социальном плане, хотя и опасается, что это может привести к утрате особенностей еврейского уклада жизни.


В своих взглядах Меири следовал мнению некоторых тосафистов (см. Тосафот), утверждавших, что «иноверцы в наших местах [то есть христиане] не поклоняются идолам, но чтят Творца небес и земли» (Тос. к Ав. Зар. 2а, к Санх. 63б и к Бх. 2б).Противоположной позиции придерживался Маймонид. Утверждая, что «христиане [в цензурованных изданиях — кна’аним, то есть ханаанеяне] являются идолопоклонниками» (Майм. Яд., Хилхот аккум 9:4) , он настаивает на полном применении к ним галахических ограничений.


В моралистической литературе средневековья заметно двойственное отношение к иноверцам; в частности содержащиеся в «Сефер-хасидим» наставления избегать каких бы то ни было связей с христианами превосходят в некоторых случаях ригоризм постановлений Талмуда, но нравоучительные разделы книги призывают к строгому выполнению предписаний этики в отношениях с ними. Моше бен Я‘аков из Куси, как и автор «Сефер-хасидим», считает долгом еврея служить образцом добропорядочности для христианской и мусульманской среды, «ибо Бог рассеял Израиль по всему миру, дабы его сыновья [своим поведением] обратили народы земли в почитателей нашей веры».


Необходимость смягченного толкования законов Галахи, относящихся к иноверцам, в частности отношения евреев к христианам, еще сильнее подчеркивали некоторые более поздние авторитеты. Так, Ицхак бар Шешет Берфет в конце 14 в. утверждал: «Мы не должны полагать, что такие ограничения [в отношении иноверцев] были созданы как твердо установленные предписания, которые нельзя изменять; наоборот, их первоначально создавали только для того, чтобы они отвечали нуждам данного поколения, данного места и данного времени» (респонс 119).


Еще более определенно высказывается по этому вопросу ряд галахических авторитетов на протяжении 18 в.: силезский раввин и экзегет Иехиэль Михл бен Уззиэль подчеркивает, что «под термином аккум [см. выше] подразумеваются [во всех наших источниках] поклоняющиеся звездам и планетам, то есть народы, которые не имеют какой-либо религии... что совершенно исключает... не отвергающих веру в Творца» («Незер ха-кодеш», 1719); его мнение подтверждает известный талмудист Меир бен Ицхак Эйзенштадт (Махарам Аш, 1670?–1744; «Паним меирот» 3:15, 1738); Я. Эмден указывает: «Уже давно известно, что те народы мира, которые признают основы Моисеева Закона, не считаются язычниками» («Шеелат Я‘бец» 1:41, 1736); Иехезкель Ландау пишет: «Я категорически заявляю, что... названия гой, аккум и т. п. ни в коем случае не могут применяться к народам, среди которых мы живем». А Исраэль Лифшиц (1782–1860), известный комментатор Мишны, называет христиан «наши братья среди народов Земли, признающие единство Бога, почитающие Священное Писание и соблюдающие законы Ноевых сынов» (комментарий к БК. 4:4).


Современный ортодоксальный иудаизм (за исключением крайних, немногочисленных групп типа Лиги защиты евреев) разделяет основные взгляды ахароним, считая, что законы справедливости, провозглашенные иудаизмом, равны для всех людей без различия национальности и вероисповедания и соблюдение их доступно всем и обязательно по отношению ко всем. Главная угроза традиционному укладу жизни евреев таится в ассимиляции в среде иноверцев и особенно — в росте числа смешанных браков. (Об отношении других религиозных течений в современном еврействе к иноверцам см. Консервативный иудаизм и Реформизм в иудаизме.)


Законодательство Государства Израиль руководствуется принципом полного равноправия лиц любого вероисповедания перед гражданским и уголовным правом. Личный статус граждан Израиля, как евреев, так и неевреев, определяется верховными религиозными учреждениями вероисповеданий, к которым эти граждане принадлежат; иски по вопросам, сопряженным с личным статусом, разбираются в религиозных судах соответствующих вероисповеданий, решения которых могут быть обжалованы в высших инстанциях государственных судебных органов.


Мистически-мессианское восприятие процесса возрождения еврейского народа в Эрец-Исраэль привело незначительные группы крайних ортодоксально-националистически настроенных элементов к отождествлению этого процесса с завоеванием Ханаана Иехошуа бин Нуном и к отрицанию галахических установлений последних веков по отношению к иноверцам в Эрец-Исраэль.


Какво следва от всичко това? Друговерец е този който изповядва религия различна от юдаизма. За отстъпници от юдаизма се смятат и елинистично настроените евреи. Те автоматично попадат в категорията "езичник".


А евреинът, който е невярващ най-често се счита за такъв от другите евреи въпреки противниците на подобно мнение.

Пак ме хванха на тясно....подготвена

Съдържаниет е скрито
Влезте за да го видите