История языка
В истории чувашского языка различают четыре периода: гуннский, древнебулгарский, среднебулгарский и новобулгарский или собственно чувашский.

[править]
Гуннский период
В гуннский период (1 в. до н. э. — 3 в. н. э.) гуннские диалекты существовали наряду с другими пратюркскими диалектами. Завершается этот период отрывом гуннов от массы остальных тюркских племён и началом их миграции в юго-западном направлении. В середине 4 века гунны уже находились на территории современного Казахстана.

[править]
Древненебулгарский период
Древнебулгарский период охватывает 4 — 8 века н. э. В этот период начинается выделениее булгаров, савиров, биляров и хазаров из общей массы гуннов. Продолжается постепенная миграция этих племён на юго-запад, происходят формирование и распад хазарского и булгарского племенных союзов: часть булгар переселяется на Балканы (7 в. н. э.), другая часть обосновывается на Волго-Камье (8 в.).

[править]
Среднебулгарский период
Среднебулгарский период (8 — сер. 16 в.) охватывает эпоху Золотой Орды, включая разгром Волжской Болгарии [[татаро-монголы|татаро-монголами (1236), разгрома Золотой Орды в 1395 г. Уксак Тимуром и Казанского ханства. Именно в этот период происходит формирование собственно чувашского этноса в Среднем Поволжье на основе смешения пришлых булгаро-сувазских племен с предками марийцев и удмуртов.

[править]
Новобулгарский период
Новобулгарский период начинается после падения Казанского ханства и продолжается по настоящее время.

Чувашский язык к 9 веку приобрел современный облик, и оказывается на 400 лет старше самого чувашского этноса.

[править]
Положение чувашского языка среди тюркских
Среди родственных тюркских языков чувашский язык занимает обособленное положение: несмотря на общность структуры и лексического ядра, взаимопонимание между говорящими на чувашском языке и остальными тюрками не достигается. Некоторые фонетические особенности чувашского языка, в частности так называемый ротацизм и ламбдаизм, то есть произношение [р] и [л], вместо общетюркских [з] и [ш], восходят к глубокой древности, к периоду существования единого пратюркского языка с его диалектами. В то же время многое из того, что отличает чувашский язык от древних тюркских, несомненно представляет собой результат последующего развития, которое, в силу его периферийного положения по отношению к остальным тюркским языкам, проходило в условиях длительного взаимодействия с иносистемными языками — иранскими, финно-угорскими, славянскими.

Влияние неродственных языков прослеживается на всех уровнях чувашского языка — фонетическом, лексическом и грамматическом. Разноместное ударение в верховом диалекте, ставшее нормой и для литературного произношения, сложилось, по всей вероятности, не без влияния финно-угорских языков Поволжья. Влияние последних обнаруживается также в падежных формах имени, в системе личных и неличных форм глагола. В последнее столетие, в связи с неуклонным расширением масштабов чувашско-русского двуязычия, повлекшим за собой массовый приток русской и интернациональной лексики, произошли заметные сдвиги в фонетической системе и синтаксических структурах. Под влиянием русского языка стали продуктивными многие словообразовательные модели. Сложилась фонологическая подсистема, характерная только для заимствованной лексики. Двоякой стала акцентная система: одна — в пределах исконной лексики и фонетически адаптированных старозаимствований, другая — в рамках фонетически неадаптированной заимствованной лексики. Двусистемность характерна и для чувашской орфографии.

Лингвистический ландшафт чувашского языка довольно однороден, различия между диалектами незначительны. В настоящее время эти различия ещё больше нивелируются.

Отсутствие резких различий между диалектами оказалось благоприятствующим фактором при создании новой чувашской письменности и выработке норм письменного языка. При выработке лексических и грамматических норм чувашского литературного языка отдавалось предпочтение тем средствам, которые, благодаря своему отражению в традиционных фольклорьных жанрах, стали общенародным достоянием.

Чувашский язык относится к языкам агглютинативного типа. Изменения на стыках морфем (чередование звуков, их вставка или, наоборот, выпадение) возможны, однако граница между ними остается легко различимой. Корень предшествует аффиксальным морфемам (из этого правила есть всего два исключения): кам (кто) — такам (некто), никам (никто). Аффиксальные морфемы, как правило, однозначны, тем не менее в речевом потоке скопления служебных морфем крайне редки — в среднем на корень приходится менее двух служебных морфем. Корневые морфемы чаще одно- или двусложны, многосложные весьма редки: ввиду преобладания экономии в знаках чувашский язык предпочитает короткие единицы.

Чётко противопоставлены друг другу имена и глаголы. Именные части речи — существительные, прилагательные, числительные и наречия — являются семантическими классами, а по грамматическим признакам слабо дифференцированы. Существительные, подобно прилагательным, нередко выступают как определители имени (чул çурт (каменный дом), ылтăн çĕрĕ (золотое кольцо)), а прилагательные могут определять как имена, так и глаголы (тĕрĕс сăмах (правдивое слово), тĕрĕс кала (говорить правдиво)). В группе именных частей речи включаются также разнообразные указательные слова, называемые по традиции местоимениями, а также весьма многочисленный разряд имитативов.

Служебные слова представлены послелогами, союзами и частицами.

Имена существительные не имеют ни категории рода, ни категории одушевленности-неодушевленности, но различаются по линии человек-нечеловек. К категории человек относятся все личные имена, названия родственных отношений, профессий, должностей, национальностей, то есть всё то, что связано с обозначением человека. Все остальные имена, в том числе и названия всех живых существ, относятся к категории нечеловек. Первые отвечают на вопрос кам? «кто?», вторые — на вопрос мĕн? «что?».

Категория числа свойственна именам существительным, некоторым группам местоимений и глаголам. Показателем множественного числа у имен существительных является аффикс -сем: хурăнсем (березы), çынсем (люди). Если множественность ясна из ситуации речи, она обычно не отмечается: куç курмасть (глаза не видят), ура шăнать (ноги зябнут), алă çу (мыть руки), хăяр тат (собирать огурцы), çырлана çъре (ходить по ягоды) и т. д. По этой же причине при употреблении с числительными или с другими словами количественной семантики существительные имеют форму единственного числа: вăтăр çын (тридцать человек), нумай çынпа калаç (говорить со многими людьми).

У спрягаемых форм глагола множественное число образуется посредством аффиксов -ăр (ĕр) и -ç: кайăп-ăр «мы пойдем», кай- ăр «вы идите», кайĕ-ç «они пойдут».

У местоимений аффиксы множественного числа совпадают либо с именными, либо с глагольными, ср.: хам «я сам» — хамăр «мы сами», хăй «он сам» — хăйсем «они сами».

Склонение имён включает восемь падежей. Глагол характеризуется категориями наклонения, времени, лица и числа. Наклонений четыре: изъявительное, повелительное, сослагательное и уступительное. В изъявительном наклонении глаголы изменяются по временам. Развита система неличных (неспрягаемых) форм — причастий, деепричастий и инфинитивов (последние, однако, не яв-ся назывными формами глагола; назывной формы глагола, аналогич. рус. инфинитиву, чувашский язык не имеет). Некоторые формы причастий и деепричастий характеризуются временными значениями.

Основными способами словообразования являются словосложение и аффиксация. При словосложении компоненты объединяются либо на основе сочинительных (пит-куç «лицо, облик», букв. «лицо-глаз»), либо на основе подчинительных отношений (арçын «мужчина» ар+çын «мужчина + человек»; ас+тив «пробовать»).

Чувашский язык относится к языкам номинативного строя. Подлежащее в предложении при любом сказуемом сохраняет единую падежную форму. Пассивных конструкций литературный язык не имеет.

В структуре словосочетания словопорядок выполняет грамматическую функцию: даже при наличии формальных показателей связи зависимый компонент располагается впереди главного (чул çурт «каменный дом», пысăк чул çурт «большой каменный дом», тăхăр хутлă пысăк чул çурт «большой каменный дом в девять этажей»). В структуре предложения словопорядок прежде всего выполняет смысловую функцию. С его помощью выделяются: 1) предмет речи и само сообщение о нем (тема и рема), 2) смысловое ядро высказывания.

Вопрос выражается с помощью вопросительных слов и частиц, интонация играет лишь вспомогательную роль. Расположение вопросительных слов в предложении относительно свободное. Вопросительные же частицы, как и показатели отрицания, соотнесенного с высказыванием, примыкают только к сказуемому. Отнесение вопроса к тому или иному элементу предложения достигается словопорядком.

В лексике выделяются исконные, общетюркские и заимствованные слои. Среди заимствований представлены монгольские, иранские, финно-угорские, армянские, грузинские, еврейские, славянские слова. Значительный пласт составляют русские слова, которые условно делятся на старозаимствования и новозаимствования. Первые фонетически адаптированы (пĕрене «бревно», кĕрепле «грабли»), вторые либо вовсе не адаптированы (делегат, прогресс), либо адаптированы частично (конституци, географи). Русские заимствования проникают в основном в терминологическую, частично и в бытовую лексику (пальто, костюм).

До создания новой письменности (1871—72) чувашский язык обслуживал лишь сферу устного общения и различные виды народного творчества. С появлением письменности границы его применения существенно расширились. С образованием автономии в 1920 сферы его функционирования заметно расширились. В пределах своей республики чувашский язык становится одним из двух официальных языков (наряду с русским). Во всех регионах компактного проживания чувашей он становится языком школьного преподавания (до 8-го класса), на нем говорят в официальных учреждениях, ведётся делопроизводство, в широких масштабах осуществляется книгопечатание, чувашская речь звучит с театральных подмостков. Газеты и журналы на чувашском языке выходят в Чебоксарах, Казани, Уфе, Самаре, Симбирске, Москве.

В 30-е годы XX века положение резко меняется. Из Конституции Чувашской АССР статья о государственном статусе чувашского языка исключается. Школы переходят на русский язык обучения, чувашский язык перестали изучать даже как предмет. За пределами Чувашской Республики газеты и журналы на чувашском языке оказались закрытыми. По данным переписи 1989, из всех чувашей, проживающих на территории бывшего СССР, почти четвертая часть родным назвали не чувашский язык, даже в самой Чувашской АССР доля чувашей, не владеющих родным языком, составила около 15 %. В настоящее время язык исчезает. В городах практически все чуваши используют русский язык как язык общения, в деревнях медленно, но вытесняется русским языком. Нет ни одного официального интернет сайта на Чувашском языке. Практически любая речь руководителей Чувашской республики включает единственную дежурную фразу на чувашском: Хаклă юлдашсем! Далее речь ведется на русском