|
Една история за лъжите на съветската "историография" за "Великата" "Отечествена" война:
Владимир Тольц:
...Сегодня, когда в России вновь вспоминают 60-летней давности сражения Великой Отечественной войны под Москвой, я хочу вспомнить один из эпизодов мифологии этой драматической битвы. Вспомнить вовсе не для того, чтобы, так сказать, "разоблачать" этот миф и "восстанавливать правду истории"...- Это делалось многократно, и не моя это задача, поскольку я считаю, что основанные на документальных источниках наши знания о прошлом не могут уничтожить исторический миф как феномен. Они существуют вместе, - иногда борясь друг с другом, иногда сосуществуя, - трансформируя друг друга, а порой и обогащая... Сколько бы не объясняли нам, что не мог Геракл, будучи младенцем, в колыбели, задушить двух змей, или (это нам куда ближе по теме), что не мог Александр Матросов заткнуть амбразуру своим телом, поскольку (цитирую) "пулеметная очередь в упор сбросит с амбразуры любое, даже самое грузное тело", сколько бы не растолковывали дотошные историки, что Зоя Космодемьянская (опять цитата) "не была арестована немцами, а захвачена крестьянами, которые были возмущены тем, что она поджигала их дома и хозяйственные постройки", каноническое предание о подвигах этих и многих других героев живо. Рождению, внутренней механике, жизни и особенностям советского героического мифа я и хочу посвятить эту передачу. 60 лет назад 28-го ноября 41-го газета "Красная звезда" вышла с передовицей "Завещание 28-ми павших героев".
"Сложили свои головы - все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага".
Статья повествовала о том, как, отражая танковую атаку немцев у разъезда Дубосеково на Волоколамском направлении, героически погибли 28 красноармейцев-пехотинцев.
"Свыше пятидесяти вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые двадцатью девятью советскими гвардейцами из дивизии им. Панфилова... Смалодушничал только один из двадцати девяти... только один поднял руки вверх... несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды, выстрелили в труса и предателя..."
За 4 часа боя оставшиеся герои якобы уничтожили 18 вражеских танков и - цитата - "сложили свои головы - все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага"...
Автор этих волнующих строк Александр Кривицкий (он еще долгие годы разрабатывал подвиг "28 павших героев" - статьи, очерки, брошюры, книги) со временем перечислил всех "павших" по именам и оснастил свой первоначальный рассказ богатыми подробностями.
"...Бой длился более четырех часов. Уже четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин... мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов... Воспаленными глазами Клочков посмотрел на товарищей - "Тридцать танков, друзья, - сказал он бойцам, - придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва"... Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки, Кужебергенов и падает замертво..."
Василий Клочков - политрук 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка. 21 июля 1942-го года ему и остальным 27 гвардейцам, перечисленным Кривицким, было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза. Имя "Героев-панфиловцев" присваивалось улицам и площадям, домам культуры и пионеров, школам и колхозам, в их честь слагались стихи и поэмы. В Подмосковье и в Казахстане им посвящены мемориальные обелиски. Слова политрука Клочкова вошли в школьные учебники, по которым училось не одно поколение советских детей и их, российских уже, внуков...
Между тем, через два с половиной года после войны был арестован за службу у немцев некто Добробабин Иван Евстафьевич. "Начав его допрашивать, следователи (надо полагать, не без изумления) выяснили, что он - один из павших двадцати восьми героев. В связи с этим Главная военная прокуратура СССР провела обстоятельное расследование истории боя у разъезда Дубосеково".
Об этой истории и о результатах ее расследования еще в 97-м году поведали в журнале "Новый мир" участники нашей программы историки Никита Петров и Ольга Эдельман. (Да только многие ли в ту пору читали это некогда популярное, а ныне захиревшее издание!) Петров и Эдельман опубликовали полный текст "справки-доклада", направленной 10 мая 1948 года Главным военным прокурором Вооруженных Сил страны генерал-лейтенантом юстиции Афанасьевым Генеральному Прокурору СССР Сафонову. (Через месяц Сафонов доложил об этом самому Жданову).
Допрашивая "героя-панфиловца" Добробабина, следователи Главной Военной прокуратуры "установили":
"<...> в районе Дубосеково он действительно был легко ранен и пленен немцами, но никаких подвигов не совершал, и все, что написано о нем в книге о героях-панфиловцах, не соответствует действительности".
"Далее было установлено, что кроме Добробабина остались в живых Васильев Илларион Романович, Шемякин Григорий Мелентьевич, Шадрин Иван Демидович и Кужебергенов Даниил Александрович, которые также числятся в списке 28 панфиловцев, погибших в бою с немецкими танками".
Ремарка: Кужебергенов - тот, кому в героической поэме Николая Тихонова "Слово о 28 гвардейцах" посвящены специальные строки:
Стоит на страже под Москвою
Кужебергенов Даниил,
Клянусь своею головою
Сражаться до последних сил!..
На следствии классик советской поэзии показал, что все сочинил со слов статьи Кривицкого. (Как я понимаю, знал бы он, что его будут тягать на допросы, а Кужабергенов жив - ничего такого не написал бы: "гвозди бы делать из этих людей...") Сам же Кужабергенов был арестован еще в мае 1942-го года по обвинению в добровольной сдаче в плен немцам. На допросах показал, что он является тем самым, кого считают погибшим в числе 28 героев-панфиловцев. О своем "подвиге" он знает их газетных сообщений.
Тут стали разбираться и с другими панфиловцами, получившими звание героя посмертно, а после публикаций Кривицкого начавших "живьем" добиваться выдачи им наград. (Таких нашлось еще трое.) Стали расследовать и обстоятельства боя, в котором они якобы погибли. В результате обнаружено было донесение старшего батальонного комиссара Минина Начальнику Оргинспекторского отдела Главного Политического Управления РККА дивизионному комиссару Пронину (август 1942-го года):
"4-я рота 1075-го стрелкового полка, в которой родились 28 героев-панфиловцев, занимала оборону Нелидово - Дубосеково - Петелино. 16-го ноября 1941-го года противник, упредив наступление наших частей, около 8-ми часов утра большими силами танков и пехоты перешел в наступление.
В результате боев под воздействием превосходящих сил противника 1075-й стрелковый полк понес большие потери и отошел на новый оборонительный рубеж.
За этот отход полка командир полка Капров и военком Мухомедьяров были отстранены от занимаемых должностей и восстановлены после того, когда дивизия вышла из боев и находилась на отдыхе и доукомплектовании.
О подвиге 28-ми ни в ходе боев, ни непосредственно после боя никто не знал, и среди масс они не популяризировались".
Допросили и упомянутого в этом донесении бывшего командира 1075-го стрелкового полка Илью Васильевича Капрова. Он показал:
"...Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16-го ноября 1941-го года не было - это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, так как такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в "Красной звезде", о бое 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова. В конце декабря 1941-го года, когда дивизия была отведена на формирование, ко мне в полк приехал корреспондент "Красной звезды" Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Глушко и Егоровым. Тут я впервые услыхал о 28 гвардейцах-панфиловцах. В разговоре со мной Кривицкий заявил, что нужно, чтобы было 28 гвардейцев-панфиловцев, которые вели бой с немецкими танками. Я ему заявил, что с немецкими танками дрался весь полк и в особенности 4- рота 2-го батальона, но о бое 28 гвардейцев мне ничего не известно... Фамилии Кривицкому по памяти давал капитан Гундилович, который вел с ним разговоры на эту тему, никаких документов о бое 28 панфиловцев в полку не было и не могло быть".
Погибший к тому времени капитан Гундилович не мог этого ни подтвердить, ни опровергнуть. А Кривицкого допрашивали на эту тему как-то вяло. Прочтя некоторое время назад опубликованные о нем в Израиле мемуары столетнего карикатуриста Бориса Ефимова, мне кажется, я понял, почему. К тому времени уже состоялся разговор сочинителя подвига панфиловцев с секретарем ЦК и начальником Главполитуправления армии Щербаковым.
"Поговорив о делах, Щербаков неожиданно спросил:
- Скажите, товарищ Кривицкий. Из вашего очерка следует, что все 28 панфиловцев погибли. Кто мог вам поведать о последних словах политрука Клочкова?
- Никто не поведал, - напрямик ответил Кривицкий. - Но я подумал, что он должен был сказать нечто подобное, Александр Сергеевич.
Щербаков долго молча смотрел на Кривицкого и наконец, сказал:
- Вы очень правильно сделали, товарищ Кривицкий".
Так вымысел газетного сочинителя превратился в санкционированный партией миф. Поэтому в 48-м году главный военный прокурор, генерал-лейтенант Афанасьев со своими выводами уже запоздал:
"Материалами расследования установлено, что подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора "Красной звезды" Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого. Этот вымысел был повторен в произведениях писателей Тихонова, Ставского, Бека, Кузнецова, Липко, Светлова и других и широко популяризировался среди населения Советского Союза".
Для того, чтобы завершить эту краткую историю формирования мифа о "28 панфиловцах", надо, наверное, еще и пояснить, откуда взялась эта цифра - 28. Интересную версию этого предложил писатель-фронтовик В.Кардин. Дело в том, что о "бое под Дубосеково" главному редактору "Красной Звезды" Ортенбергу первым сообщил не Кривицкий, а упомянутый в донесении главного военного прокурора журналист Коротеев.
"Коротеев показал, что в ноябре 1941-го года в штабе 16-й армии он встретил комиссара 8-й панфиловской дивизии, от него услышал о бое одной роты с 54-я танками. Рота их задержала, несколько уничтожив. Егоров не участвовал в бою, как и комиссар полка, доложивший о нем. В политдонесении якобы говорилось, что рота стояла "насмерть", погибла, но не отошла. Только два бойца подняли руки, чтобы сдаться, но были уничтожены оставшимися пехотинцами".
В.Кардин, по которому миф 28-ми прокатился уже в 60-х неподбитым под Дубосеково танком (об этом позднее), пишет:
"Ортенберг поинтересовался у Коротеева, сколько человек могло остаться в потрепанной роте. Коротеев ответил: человек тридцать. Вычесть двоих - двадцать восемь. Но два предателя, подумал главный редактор, слишком много, и в передовой назван лишь один. Теперь первоначальная численность - 29. Минус один - 28.
Манипуляции с цифрами - на совести Ортенберга. Как и выдержка из мифического политдонесения. Список погибших взят Кривицким в полку из какой-то писарской ведомости".
Вот так и сложилась эта "легенда о 28-ми", в которую поверили миллионы. Заботливо оберегаемая многими, меняющими друг друга поколениями власти, которая изначально знала о несоответствии мифа о панфиловцах "правде жизни", героическая легенда эта дожила до своего 60-летия, которое мы ныне и отмечаем. Судя по некоторым мемуарам, знали об этих особенностях мифа панфиловцев и коллеги Кривицкого по литературному цеху. Уже цитированный мною Борис Ефимов вспоминает, как однажды, зайдя к Кривицкому и встретив там Твардовского, Дангулова, Гроссмана и еще кого-то из "Красной звезды", он застал окончание спора. Заикаясь, Кривицкий завершал:
"Так вот, что бы вы тут ни говорили, можете с-сомневаться сколько вам угодно, а вот эта дерьмовая книжонка (он потряс в воздухе брошюрой о подвиге панфиловцев) через двадцать пять лет будет п-первоисточником, да, да, п-первоисточником!"
И когда через четверть века в "твардовском" "Новом мире" появилась статья Кардина о советских исторических мифах, на защиту их выступил сам генсек Брежнев:
"Подвергается критике в некоторых произведениях, в журналах и других наших изданиях то, что в сердцах нашего народа является самым святым, самым дорогим. Ведь договариваются же некоторые наши писатели (а их публикуют) до того, что якобы не было залпа "Авроры", что это, мол, был холостой выстрел и т. д., что не было 28 панфиловцев, что их было меньше, чуть ли не выдуман этот факт, что не было Клочкова и не было его призыва, что "за нами Москва и отступать нам некуда". Договариваются прямо до клеветнических высказываний против Октябрьской революции и других исторических этапов в героической истории нашей партии и нашего советского народа"
Прошло еще 35 лет. В том числе четыре года с тех пор, как Петров и Эдельман опубликовали многократно процитированный нами документ 1948-го года. В 1997-м они сетовали, что миф панфиловцев жив, и находили объяснение тому в горькой фразе Александра Герцена "Русское правительство, как обратное провидение, устраивает к лучшему не будущее, но прошедшее". Нынешнее "русское правительство", к которому иногда еще обращаются с просьбами ветераны панфиловской дивизии, молчаливо дистанцируется от мифа 28-ми.
Но миф по-прежнему жив и отпор его недоброжелателям-историкам и тиражирующим их находки журналистам дают "простые советские люди" (они-то, в отличие от Советского Союза, как и героический советский миф, остались!)
"В эти окаянные годы <...> противник русского народа со дня на день подбрасывает в ряды нашей молодежи сплошную антиисторическую "дезу", перелицовывая на свой лад героическую историю нашего Отечества",- пишет один из них. "Ваша публикация - <...>редакционная находка, навеянная стремлением ретивых "правдолюбцев" опошлить подвиги воинов, разгромивших фашизм", - обличает другой. Он отвергает приведенное в справке 48-го года признание Кривицкого в авторстве дубосековской легенды и приписываемой Клочкову фразы, ссылаясь на наше знание о следственной практике послевоенного времени: "Мы знаем, как велись тогда следствия и как "признавались" допрашиваемые. Помним, что именно в эти годы начались процессы над так называемыми космополитами, из которых тоже выбивали признания..."
И "дополнительный аргумент" в пользу необходимости сохранения "мифа 28": "Кстати, как нам <...> быть с песней "Моя Москва", где есть такие строки: "...И в веках будут жить двадцать восемь Самых храбрых твоих сынов..." Может, и ее авторов М.Лисянского и И.Дунаевского тоже привлечь к ответственности?"
|
Непобедимая и легендарная