|
Прочитала одну статью в журнале и била поражена, что до сих пор ничего не слишала о судьбе очень известного человека. Думаю, я одна такая "деревня".
ХУДОЖНИКА ОБИДЕТЬ МОЖЕТ КАЖДЫЙ
… То, что он будет художником, мальчик решил еще в 12 лет. И сразу получил взбучку от отца: таможенный чиновник, прошедший свой путь из самых низов, желал видеть в сыне солидного, обеспеченного человека, а не шалопая. Их отношения, и без того холодные, ухудшились. Мать попыталась поправить дело лаской и убеждением, но тоже не имела успеха. Конфликт сына и отца кончился на следующее Рождество, со смертью главы семейства. Нельзя сказать, чтобы мальчик его сильно оплакивал. «Моя мать, которую я любил, мой отец, которого я уважал» — так напишет он о своих родителях позднее. Семья получила в качестве пенсии 80 процентов доходов покойного. Ее жизнь, кажется, почти не изменилась: они жили, как и прежде, спокойно и прилично – незаметные маленькие люди в таком же маленьком городе.
В следующем году мальчика перевели в другую школу, в маленьком городе Штейр. Мать надеялась, что его оценки, после смерти отца ставшие неудовлетворительными, улучшаться. Но вместо школьных предметов мальчику пришлось бороться с одиночеством: это был первый раз в его жизни, когда дом находился действительно далеко. В старой школе, если то-то было не так, он всегда мог найти утешение у матери. Теперь, когда до дома было больше 25 километров, это было невозможно. Кроме того, ему исполнилось пятнадцать, и он не знал никого из школьных ребят. Он был ужасно несчастен.
Экономка пансиона, где жили мальчики, рассказывала потом, что он отличался от других детей: был тише, вежливее и проводил большую часть времени за книгами и рисованием. Однако через полгода контакт с детьми постепенно наладился. Оценки по прежнему оставались слабыми: хотя мальчик был весьма одаренным, школьная дисциплина отбивала у него желание учиться.
В июне 1905 года, когда мальчик вернулся домой после окончания неполной средней школы, с ним случился внезапный приступ. Прибывший доктор констатировал кровоизлияние в легкое. По его мнению, шансов на то, что ребенок поправится, не было. Однако мать, уже потерявшая двоих сыновей, не собиралась сдаваться. Она окружила его лаской и заботой, каждый день будя стаканом горячего молока. К осени болезнь стала отступать, но для возобновления занятий в школе мальчик был еще слишком слаб. Диплом а законченном среднем образовании он получит так и не смог.
Теперь карьера художника была для него четь ли не единственным шансом: в другие учебные заведения без диплома путь был закрыт.
В то время он встретил Августа Кубизека, который станет его самым лучшим другом на ближайшие несколько лет. Они познакомились в опере, коду часто ходили – оба заранее, чтобы занять места у колонн, к которым можно было прислониться во время действия. Сидячие места были тогда не по карману молодым людям. Кубизек был сыном успешного обойщика мебели, но тоже избрал карьеру в искусстве. Он играл на фортепьяно, скрипке и трубе, изучал теорию музыки и тоже видел себя в будущем, как и его друг, великим человеком.
Они стали проводить много времени вместе, мечтая о том, как будут жить, когда их мечты о богатстве и славе сбудутся. Они хотели иметь большую виллу, сделав ее приютом для таких же молодых и талантливых, но бедных художников и музыкантов, какими они были сами. Юный художник делал десятки эскизов их будущего жилья.
Их мечтой была столица. Вена, куда они стремились подобно тысячам молодых людей. Однако мать будущего художника была категорически против. Она считала, что он еще недостаточно оправился после болезни. НА семнадцатый день рождения сына она решила (в качестве подарка) отправить его в столицу на каникулы, тайком надеясь, что у сына хватит благоразумия отказаться от карьеры художника.
Однако она недооценила сына. Совершенно очарованный, он целыми днями бродил по Вене, делая эскизы зданий, попадавшихся на его пути. Он вернулся домой более убежденный, чем когда-либо, и стал готовится ко вступительным экзаменам в Академию художеств. Домашние почти смирились с его выбором. «Он не такой, как мы,— говорил муж его старшей сестре. – Пусть он идет своим путем». В конце лета мать дала ему часть отцовского наследства, около 700 крон, и благословила его на то, чтобы осуществить мечту. Денег должно было хватить как минимуму на год. К тому времени ее собственное здоровье стало ухудшаться. Врач диагностировал рак молочной железы, была проведена срочная операция, но состояние больной по прежнему оставляло желать лучшего.
Однако столица встретила юношу жесточайшим образом: экзамены он провалил. Тот факт, что из 113 абитуриентов зачислены были только 28, не утешал его. Неделю он бродил по улицам Вены, потерянный и не знающий, что делать дальше, прежде чем решился вернуться домой. Здесь его ждал еще один удар: врач был уверен, что дни его матери сочтены. Утром 21 декабря ее не стало. Обезумев от горя, он сидел у рождественской елки и плакал. Всю свою последующую жизнь он будет ненавидеть Рождество.
Оставшись сиротой, он решает вернуться в Вену и сделать вторую попытку поступить в Академию. К нему присоединяется и его верный друг Кубизек, мечтающий поступить в Венскую консерваторию. Они сняли комнату на двоих, и молодой художник сразу же завалил ее своими работами. Натурой для большинства его работ служила архитектура, особенно ему нравился Ренессанс. Его привлекало планирование городов. Одним из проектов, которые он начертил в то время, была квартира рабочего, в ней он даже задумал неслыханную в то время роскошь – частную ванну. Он рисовал бесчисленные эскизы переустройства Вены, с широкими улицами без толчеи и огромными зелеными парками. Поезда на его проектах уходили под землю, освобождая город от дыма и копоти. Для восемнадцатилетнего провинциального юноши эти проекты, пожалуй, были даже слишком смелыми.
В Академии его снова ждет отказ. Профессора говорят, что вместо живописи ему лучше попробовать себя в архитектуре. Но для поступления на архитектурный факультет требуется диплом, которого у юноши нет. Кубизек, уже достаточно устроенный к тому времени, попробовал предложить ему помощь, но получил резкий и решительный отказ. Их отношения дали трещину.
Наследство отца потихоньку таяло. К осени он вынужден был сменить квартиру на более дешевую, а вскоре и это жилье стало для него недоступным. К середине сентября он распродал все свои вещи, включая и эскизы, и единственное пальто. Пока средства еще оставались он ночевал в дешевых комнатах на окраине, мылся в муниципальной бане. Он пробовал просить милостыню, но первый же прохожий избил его тростью. В конце сентября, когда ночевки в парке стали невыносимыми, он пришел в благотворительный центр для бездомных, который содержали богатые городские евреи, где можно было бесплатно получить кров и пищу в течении пяти дней. Здесь он встретил человека по имени Рейнольд Ханиш. Тот был профессиональным бродягой и гордился тем, что никогда не работал. Узнав, что у парня есть родственники, он убедил его написать им письмо с просьбой о помощи. Когда пришел ответ, в нем было 50 крон: немыслимая сумма для положения, в котором находился молодой художник. Он купил себе пальто.а в его глазах вновь загорелся азарт. Он решил, что сможет жить своим талантом как уличный живописец. Ханиш вызвался быть продавцом картин и даже договорился с одной из мастерских об оформлении зала продаж. Вскоре дела нашего героя пошли лучше. И он смог позволить себе новое жилье в мужском общежитии. К Пасхе 1910 года они зарабатывали достаточно даже для того, чтобы иногда ходить в кино или покупать себе пирожные. Вскоре они поссорились – Ханиш, продав одну из картин, не захотел вернуть за нее деньги.
Так прошло три года. Его финансовые дела поправились настолько, что он решил осуществить идею, которая давно блуждала в его голове. 24 мая 1913 года он купил билет в один конец до Мюнхена. Его новый дом располагался в новой артистической колонии, недалеко от университета. Здесь толпилось огромное количество молодых людей, мечтавших, как и он, о славе и успехе. Еще около года его жизнь была вполне идиллической. Почти такой как он мечтал ребенком. Все кончилось в августе 1914 года – вместо квартала художников его ждал Баварский пехотный полк, а в личном деле запись: «25 лет, курсант. Тренировки: воинское приветствие, практическая стрельба, владение штыком. Оценка – удовлетворительно».
И с этого момента кончается история молодого художника с бледным лицом и бородкой и начинается история человека с крошечными усиками под носом, которого ненавидел весь мир.
Впереди у него будет фронт, два креста за храбрость, «пивной путч», ночь длинных ножей и все то, что так хорошо известно из учебника истории.
Всем глупым счастье от безумья, всем умным - горе от ума.
|
