Re: Беседа о свободе / Религия и мистика / Процесинг

Клейн:
Когда Петр рассказывал про свою свободу, получалось, что его свобода - это бегство от социальных связей.
Свобода обычно воспринимается… Многие вещи, которые есть в мире - они, как правило, воспринимаются достаточно плоско, или, есть такой термин - "вульгарно". Особенно, применительно к марксизму - "вульгарно воспринимают марксизм"… В любом случае любые тонкие идеи - они упрощаются и уплощаются. Идея "свободы" обычно связывается с идеей "наличия или отсутствия тех или иных ограничений".

Для бытовой, простой деятельности, обычной жизнедеятельности человека, в общем-то, такое понятие - достаточно удовлетворительное, чтобы человек разбирался. Вот здесь он в тюрьме, здесь на воле. Здесь его кто-то угнетает, здесь его никто не угнетает. Ну, а если мы начинаем философски осмысливать понятие свободы, пытаясь разобраться, что же есть "свобода" и многое еще другое, что с этим связано, то там становится очевидным, что свобода не связана - ну, по крайней мере, напрямую, а на самом деле и вообще - не связана с ограничениями.

Если представить существо, стремящееся к свободе, и представить, что это существо идет по пути освобождения от каких-то ограничений (так понимая концепцию "свободы"), то если ему удалось освободиться от того, того и много еще чего - от чего он был не свободен ранее - то у него, все равно, остается масса ограничений. Например, ему нужно есть.

Предположим, он освободился и от этого. По крайней мере, в том виде, в каком это присутствует обычно - теперь может жрать все, что угодно. Но тогда, опять-таки, ограничение: что угодно, но это органическая пища. Научился… хоть камни, хоть железо - все, "что по пути ни зувстрiчает, усё пожирает"… - научился. Все равно, остается - "он должен подпитываться", он привязан к тому, чтобы все время перерабатывать внешнее что-то для поддержания своей жизни.

Если он по этой линии - "линии еды" - дойдет до конца, а также по другим линиям своих потребностей, то это будет всего лишь навсего существо, которое представляет из себя громадный светящийся шар, висящий в пустоте, знающий и умеющий все, прошлое, будущее… То есть, он должен превратиться в Бога. Тогда он будет свободен от каких-либо ограничений. А до этого… Да и Бог - дело такое, тонкое. Например, может ли Бог создать камень, который он не сможет поднять? И здесь - когда ты висишь в пустоте, все можешь, все умеешь и так далее, это - как высшая степень свободы - это идеальная тюрьма. Один во тьме, из которой не вырваться.
То есть, свобода как уменьшение ограничений, такая философская концепция свободы, она тупиковая, то есть, такая свобода невозможна. Пока у тебя есть форма, пока ты существуешь в какой-либо форме - у тебя есть ограничения.
То, что мы видим, то, что мы воспринимаем - это происходит только благодаря тому, что у нас ограниченное количество органов чувств, каналов восприятия, и эти каналы ограничены по диапазонам. Убери это все, раздвинь этот диапазон на всю шкалу электромагнитных волн - и все: стен не будет, ничего не будет, все начнет мерцать.
Любое целостное существование, оно предполагает "форму", которая и есть "ограничение". И философская концепция свободы как "отсутствия ограничений" - это нонсенс, это неправильно, это философское заблуждение.

Глубинная философская концепция свободы сводится к тому в своей сути, в своей основе, что мы - единственные, и наши человеческие сознания - это единственное, что есть в этом мире, которое обладает восприятием, способностью желать, способностью испытывать боль и способностью выбирать или принимать решения. Никто и ничто в мире этой способностью больше не обладает. Традиционно считается, что животные обладают такой способностью. Но… - я выбираю, что мне сказать (смех) - "этого нет" или "я считаю, что этого нет"? Буду говорить - "но этого нет".

Еще 100-150 лет назад было понятно, что у животных нет души - у человека есть душа, у кошки пар. "У кошки пар" - это цитата, то ли из Чехова, диалог чей-то кого-то с кем-то - это было общераспространенное представление, что у животных нет души. Что, конечно, не нужно их мучить, но не является грехом убийство животного - потому что у них нет души.

Это потом, когда, начиная с 1870-х годов, стали проникать восточные учения и, опять же, упрощенно воспринятая идея реинкарнации, доведенная до того, что Высоцкий спел: "и переселишься ты в тело крокодила…" - общепринятым стало мнение, что животные - "ну, вроде такие же, как мы, но так вот чуть поплоще". Плюс дарвиновская теория эволюции, которой тоже от роду лет 150. Плюс вся психология, которая тоже родилась в 1864 или в 1867 году - ведь это все новейшие измышления последних 150-ти лет. Плюс, опять-таки, развитие кино и мультипликации - Уолт Дисней, Микки Маус в 1927 году появился. Масса советских мультфильмов про мышат, ужат, ежат, лягушат, которые разговаривают… И постепенно, поколение за поколением, люди привыкли, что животные, в общем-то, такие же, как мы. А еще до 50-60-х годов единственными животными, у которых вроде как есть какой-то разум, признавались дельфины, и это было сенсацией. Все остальные неразумные, нет души.

К чему это я веду - что животные не воспринимают. Это - роботы. Существуют бабочки, которые рождаются, живут один год, летят куда-то, откладывают яйца… Удивляет, что вновь родившиеся бабочки знают, куда лететь, делают этот миграционный свой перелет, хотя им никто ничего не показывает. Это удивительно. Это вшитая программа.

Буквально в последние годы был установлен удивительный с точки зрения ученых-биологов, которые этим занимаются, факт. Предполагалось, что есть какие-то так называемые "инстинкты", какие-то "вшитые программы" в животных, в их поведение. Соответственно, у низших животных больше инстинктов, а высшие животные - млекопитающие, например - они какую-то часть, даже достаточно значительную часть, получают путем обучения. И никто не сомневался, что медведица учит медвежат строить берлогу.

Учащийся:
А что, не так?

Клейн:
И вдруг оказалось - так как есть возможности более тонко наблюдать животных, в более естественных условиях, правильно ставить камеры, правильно отселять медведиц - вдруг выяснилось, что, начиная с какого-то срока, даже если медведицы нет, медвежата начинают строить берлогу! То есть их не нужно этому учить. Ну, и так далее и тому подобное - то есть это "автоматы".

Если мы говорим, что есть Бог, и у Творца есть замысел, и очень многое в мире представляется таким, а на самом деле является другим, или "представляется таким на поверхности, а если глубже, то это совсем другое", или "в таких границах это такое, а в таких - это другое, противоположное" - то наличие животных, так же как и представление о них, играет ту роль в увеличении сложности внешнего мира и внутреннего мира воспринимающих сознаний, чтобы они доразвились до каких-то этапов понимания Бога, или "слияния с Богом".

Чем меньше сложность мира, тем раньше прекращается процесс познания. Только "критическая масса" сложности среды позволяет процессу познания - неважно, это семинар, тема или весь наш мир - дойти до "нужного" уровня. Если сложность вот такая, то познание будет до этой точки, если сложность меньше, то процесс прекратится вот здесь.

Если для того, чтобы понять, чтобы хоть как-то соприкоснуться - причем, не единицам, а какому-то количеству сознаний - нужно пройти вот такой отрезок. И для этого мир должен быть вот такой определенной сложности. Необходимо наличие всех-всех-всех элементов, включая животных, из которых можно делать шкуры или смотреть, как они строят берлоги, или как устроены у них крылья. Или, на более высоких стадиях развития цивилизации, делать про них мультфильмы и обращаться с домашними животными не так, как все предыдущие столетия и тысячелетия - тягловый скот, кожа-мясо, молоко - а как-то совершенно бесплатно, бескорыстно. Заботиться о кошке - это тоже достижение последних ста лет цивилизации.

Учащийся:
Последних ста лет?

Клейн:
Ну, раньше-то кошка хоть мышей ловила.

Учащийся:
Еще в Египте кошка была божественной.

Клейн:
Ну хоть как-то, да. Где-то кошка, где-то олени - тотемные животные, там не трогали. Но ко всем остальным животным было отношение - к домашним - совсем не то, которое сейчас. Сейчас собачки, бантики там, завивка, парикмахерская, уход. От врагов не защищает, на охоту не ходит.

Я тут последний месяц увлекся такой компьютерной игрой, которая называется "FarCry". Такая очень новая, требовательная к компьютеру, да. Но игра потрясающая. Особенно мне там нравится… Ну, понятно, там нужно ходить, стрелять там, с уровня на уровень, я имею в виду большие уровни, целые миры. Она очень красиво сделана графически: горы, реки, озера, деревья, кусты. И там есть еще один элемент, которого нет ни в каких играх, по крайней мере, в таком вот виде. Все, что предлагается обычно вниманию зрителей в человеческой цивилизации - театр, кино, любой спектакль, даже книга - там всегда есть человек, который выбирает ракурс рассмотрения. Ракурс, с которого ты смотришь - он всегда выбирается режиссером. А эта игра устроена таким образом, что ты можешь видеть сцену с любой точки зрения. Радиус, с которого ты можешь видеть ее, он ограничен, понятно, но, тем не менее, если представить - вот мы здесь находимся, а камеру я могу поставить в любую точку в радиусе 20 метров и посмотреть отсюда, отсюда, отсюда, отсюда - это совершенно другая, принципиально другая сценическая технология.

Понятие "сценичности" определяется максимальной выразительностью сцены для подачи зрителю - вот так сценично, а так не сценично, а вот так и так уже сценично.

И там есть такая возможность - видеть одну и ту же сцену из-под днища автомобиля, сбоку, сверху, оттуда, оттуда. И ты мышкой перемещаешь. Там нет "фиксированных точек установки камеры", но, тем не менее, если представить, что это все отдельные точки съемки, то получается - я для себя так это назвал -технология "миллион камер". Обычно, когда снимается какой-то хороший фильм, то снимают, допустим, с пяти точек зрения, потом монтируют - "работают камеры A, B, C, D и E". А тут - миллион камер.

Эта виртуальная реальность, эта игра, отличается от этой реальности тем, что в ней нет запахов, нет физических, тактильных ощущений - если ползешь по горам, то только видишь и звуки: птички поют, солнце светит. Но благодаря этому "миллиону камер" создается та дополнительная сложность, которая компенсирует отсутствие запахов и ощущений руками. Очень мощная штука, буквально, выходишь на улицу - и мир, он статичен, по сравнению с тем пространством, в котором ты находился. Если стоит здание или машина проезжает, так и хочется заглянуть за него, сбоку…

Причем, все идеально прорисовано - эту работу делала команда человек 40 только художников-программистов-дизайнеров, плюс административная группа, человек 40, они ее делали года три, сидят в Мюнхене, среди них есть один даже русский программист-дизайнер… - они сделали такую замечательную игру. И там есть, когда по лесу идешь, там есть, например, свиньи - кабанчики бегают, хрюкают, едят, на тебя даже внимания не обращают. Ну, это такой элемент игры, потому что нужно там еще выполнять задания, ты можешь там летать на дельтаплане, ездить на катере, на грузовике - много всего, богатый мир. Мутанты, отряды спецназа, которые тебя подстрелят, пулеметы, вертолеты прилетают, начинают в тебя ракетами, надо отстреливаться, у тебя снайперская винтовка, автомат, пулемет - ни минуты покоя. И кабаны эти в лесу ходят. И там гранаты можно кидать. Но когда ты попадаешь туда, в тот мир, на самом начальном этапе, у тебя, в общем-то, ничего нет, и все, что есть - ты можешь камнем кинуть. Это потом уже гранаты - оптические, световые, обычные, дымовые шашки. И ты уже оброс оружием. А я, когда на каких-то уровнях встретил этих кабанов, я вспомнил про камни. И я стал в них камнями кидаться. Часами (смех). Ну, хорошо, не часами, но долго. Я изучал их поведение. Я, значит, за ними гонялся, я их в воду сталкивал, я с ними плавал там в реке, смотрел. Там ему по башке кидаешь, морду поворачивает… Идешь на него - он, раз, убежал от тебя. Хорошо, отвернулся, пошел, смотришь - он опять за тобой бежит. Из автомата его, кровь течет по воде… ну ладно, следующего кабана…

Короче. Если забыть, что есть экран, эта рамка компьютера, то невозможно определить, что этот кабан - не живое существо. Или даже, что не разумное. Удивительно разумные реакции. Глазом на тебя смотрит, когда ты камнем кидаешь, ходит… То есть, невозможно определить. То есть, программировать любые реакции, самые сложные, очень легко. А если вспомнить, что день рождения первому человеческому, произведенному человеком, чипу компьютерному, микросхеме, отмечали в прошлом или в позапрошлом году - то всего 25 лет, как появилась первая микросхема и возможность создания виртуальных миров. Это просто представить - особенно, если все развивается по экспоненте - виртуальные миры, голография, все эти технологии… - вот 25 лет. А вот 50. А вот 250 лет, а вот 2,5 тысячи. А вот 250.000. А вот 2,5 миллиона лет. И вот тут 25 миллионов. Понятно, что через 10 лет любую голограмму можно будет пощупать, а не только увидеть. Запахи начнут издаваться гораздо раньше из специальных усилителей в стенах. А через какое-то время не нужны будут и провода, как на мобильных телефонах, а сама голограмма будет излучать какое-то количество запахов, и не обязательно химическими веществами, а специальным оптическим излучением в определенный участок коры головного мозга.

То есть, технически создать виртуальный образ или виртуальный мир, который воспринимается по всем сенсорным каналам - я думаю, эта техническая проблема будет решена, если человечество выживет - ну, через сто лет. То есть останется еще 2400 лет, чтобы развиваться до уровня, когда 2500 лет развиваются эти технологии. Не говоря уже, что они могут развиваться 25 миллионов лет.

Сымитировать осознанное поведение уже и сейчас не представляет никакого труда, все реакции. Еще в 60-е годы проводились эксперименты - в одну комнату сажается человек, а в другую робот, который может отвечать. Сюда задаются вопросы, и они тебе отвечают. Я сейчас не помню, "да" или "нет" отвечали, или более развернутые могли ответы давать… Твоя задача - определить, в какой комнате находится человек, а в какой смоделированная личность? - Определить невозможно.

Учащийся:
Ты их не видишь?

Клейн:
Ты их не видишь, ты просто можешь задавать вопросы, а они тебе отвечают. Ты человек? Этот говорит "да", этот говорит "нет". Или наоборот, этот говорит "нет", этот говорит "да". Или "да", "да". Или "нет", "нет". Я не помню, какие дополнительные условия, но помню, что проблема неразрешима. Ну, в такой постановке, когда тебе нужно определить, кто же из них живое сознание, а кто имитирует. Имитирует реакции, а не поведение.

В какой-то момент я понял, что животных нет. Понятно, что человек сначала должен думать, что они есть, эти животные, чтобы как-то на их примере вырабатывать в себе человеколюбие. Вот нет - и начинает их сразу резать, например, - это неправильно.

Учащийся:
Камнями кидать.

Клейн:
Да, камнями кидать (смех). То есть, он должен думать, что они есть. И когда он дойдет до какого-то уровня, тогда он может принять концепцию, что их нет. Но это не заставит его наступать мышам на хвост, щелкать кошек по носу - то есть, ну как-то будет, как и раньше. Но философски - только мы "по образу и подобию Божию". Только мы являемся богами или подобием Божим, подобием этого большого шара, только в микроминиатюре.

Только мы уникальные объекты во Вселенной, которые обладают способностью воспринимать. Воспринимать - это означает, что внутри нас есть некая точка, которая "собирает картинку". Нет зеленого цвета. Нет голубого цвета. Есть электромагнитные колебания такой-то частоты. Только то, что находится здесь, внутри нас, преобразует это в нашу индивидуальную - и в этом смысле, субъективную - картинку, которая называется "зеленый цвет".

Никто, кроме человеческого сознания, никто, кроме этой "точки", которая может "собирать" это все, не может воспринять ни зеленый цвет, ни что бы то ни было.

Я говорил "представить наши органы чувств по диапазону электромагнитному не так, а на всю шкалу, и мы стены не видим, видим мерцание". Когда я говорю "мерцание", я предполагаю, я заведомо исхожу из того, что у нас есть органы зрения, то, чем мы можем видеть это мерцание, что мы можем хоть что-то видеть.

Но если нет, чем видеть, и самое главное, нет той "точки", которая "видеть" - что означает "воспринимать колебания электромагнитные, преобразовывать", "чтобы этот центр вот так их собирал" - если этого нет, то нет даже мерцания. Нет ничего.

Есть какая-то штука - "логическое пространство", "логос-пространство"... в котором... как в компьютере, когда ты программируешь… есть только система неких логических символов. В конечном итоге, она должна быть преобразована в систему состояний. Наример, в систему электрических состояний "есть заряд - нет заряда" в ячейках памяти компьютера. Двоичная система - "0" и "1" - она на физическом уровне выражается, как "есть заряд в ячейке", "нет заряда в ячейке".

И когда нечем воспринимать, то это все "представляется", как некое единое пространство состояний каких-то полей, посредством которых записана какая-то система соотношений между такими величинами и такими. Языки могут быть разными - может быть на бумаге, могут быть состояния напряженности поля.

Когда Бог создает мир, который есть громадный процесс, внутри которого есть процессы и подпроцессы - это создание, пока нет человека, может быть только в одном виде: некое пространство, поле, в котором записаны какие-то соотношения.

И только тогда, когда появляется существо - "точка, которая собирает картинку", ограниченное количество органов восприятия, каждый из которых ограничен по диапазону - только тогда эта напряженность переходит в "вот это зеленый цвет, а это поверхность стены, это такая температура, это вот холодно, это вот такое пространство, это такая смесь газов" и так далее.

Учащийся:
Ну, у животных тоже такая штука есть, цвета?

Клейн:
Нет. Даже если кто-то или что-то регистрирует цвета, это не значит, что они воспринимают. Вот видеокамера - она "различает" цвета: где красный, где зеленый - но камера не воспринимает. Если за ней не стоит глаз с этой вот "точкой", то это всего лишь набор электромагнитных импульсов. "Цвет" появляется только тогда, когда мы - вот эта вот "точка" - преобразует эти импульсы в субъективное восприятие.

О животных. Доказательств нет.

Учащийся:
Ну, там красный мячик, зеленый мячик - они приносят же красный.

Клейн:
Это не доказательство того, что они воспринимают. Потому что камера тоже различает. Вы можете сделать робота - он не будет воспринимать. Маленький, примитивный на четырех колесиках. Ну, он будет на красное так реагировать, а на зеленое так. Но это не значит, что он воспринимает.

Доказательств того, что они воспринимают - их нет, и они могут быть "доказательствами" только в философском смысле. Ну, или когда мы настолько продвинемся, что сможем создавать такие вселенные. И нам станет ясно, как это все делается.

Учащийся:
Но мы не знаем, как они воспринимают.

Клейн:
Я еще раз хочу сказать: когда я кидался в свиней камнями, в этой вот игре - если забыть о плоском экране монитора и этой рамке, которая ограничивает экран - нет у меня никакой возможности там внутри определить, что они не живые или неразумные. Они реагируют на мое движение. Если я начну с ними там опыты проводить, наверно, они цвета будут воспринимать. У меня нет никакой возможности определить, что это виртуальные персонажи.

Учащийся:
А воспринимать - это означает осознавать? Это знак равенства?

Клейн:
Да. Чтобы было понятно, что такое "воспринимать - осознавать", возьмем боль. Ты не можешь заставить компьютер испытывать боль. Ты можешь как угодно спрограммировать - в этом смысле, смоделировать и воссоздать - чтобы он корчился, издавал звуки, потел, краснел. Чтобы от воздействия какого-то его датчики сгорали. Ну, примитивно, боль - это такое воздействие, когда наши ощущательные датчики - сгорают. Ну и хрен, они сгорать будут. Но вот боль - она вот в этой вот "точке", которая вот "восприятие", "желание", то, чем мы принципиально отличаемся от всех предметов этого мира. И то, чем мы равны, подобны, Богу.

Когда мы говорим о желаниях или об осознанности, возникают вопросы - потому что тема получается более расплывчатой (чем, когда мы говорим о боли) - возникают вопросы, а могут ли компьютеры, искусственный интеллект, испытывать желания, эмоции - и ответы "да хрен его знает, ну, наверно, могут". Сведем все к боли, в боль. Потому что все остальные "желания", "эмоции", "осознания" - это все то же. Боль - можно заставить его испытывать? Нельзя. Боль.

Учащийся:
А животных можно заставить боль испытывать?

Клейн:
На непродвинутых стадиях сознания нужно, естественно, исходить из того, что животные и другие люди испытывают боль. Потому что иначе, если сознание непродвинутое, то происходит распускание сознания в том смысле, что сознание распускается и начинает идти по кривой дорожке.

Учащийся:
Может быть, стоит различить физическую боль и внутреннюю боль?

Клейн:
И физическая боль, и внутренняя боль - это одного поля ягоды. Просто на примере с физической болью наиболее доступно, образно, понятно и просто становится ясно, что нет никаких способов заставить компьютер испытывать боль. То есть, ты не можешь вторгнуться, ты можешь вторгнуться только в его функции. Ты можешь вторгнуться только в его проявления. Ты можешь вторгнуться только в цепочки проявлений. Но у тебя нет никакого способа - это как вот в другом пространстве - чтобы вот он почувствовал эту боль. И точно так же с другими - с душевной болью, с желаниями. А желания - это основа целеполагания. Цели человека - это конвертированные желания. Хочу то-то, моя цель такая-то, иду туда. Свобода выбора - это тоже конвертация этих желаний и целей. Свобода выбора - это хочу, это не хочу, туда иду, туда не иду. Это вот все - восприятие, боль, желания, целеполагание, свобода выбора - оно все в этой вот точке, в единой. Это и есть "по образу и подобию", а все остальное - другое.

Вот, про свиней я рассказал, что определить невозможно, что я исхожу из того, что существует в мире только человек как "образ и подобие Божее", и как тот, кто обладает душой - а это и есть "восприятие", "собирание картинки", "осознанность". А все остальное представляет из себя либо статичные, либо динамичные предметы - "автоматы". Вот. И свобода человека - она реализуется в том, что в отличие от "автоматов" или предметов, которые несвободны, ну, по своей сути, то есть, я тот, кто обладает вот этой точкой и всем остальным, от боли и восприятия до осознанности - я их передвигаю, я их программирую, я говорю, что там должно быть. То есть, существует только единственный объект - это вот человек, человеческое сознание, вот эта вот точка, которая отличается от всего, что есть в мире, которая сама себе говорит - сначала она воспринимает мир, потом сама себе говорит: "Я хочу это", "Я люблю туда", "Я делаю какой-то выбор". В этом проявляется свобода, наличие свободы, наличие возможности свободы, вот философская основа понятия свободы. В этом качестве, в обладании именно этим качеством. Потому что другие - ни животные, ни горы, ни реки, ну и так далее - этим качеством не обладают. И дальше наступает процесс реализации этого качества. Вот у тебя есть мяч. Вот ты и - играй (смех).

Вот у тебя есть качество, возможность, способность, потенциал. Вот ты реализуй. Это зависит от твоей осознанности, от твоего мастерства, от твоей силы - от всего, что угодно. В этом смысле твоя жизнь - это твой личный диалог с Богом. Вот есть Бог, вот есть ты, вот есть большой шар, вот есть маленький шар, вот какое-то количество кнопок, как в любой компьютерной игре, в том смысле, что ты точно знаешь - как ты кнопки понажимаешь, такой результат и получишь, так миссию и выполнишь, туда и дойдешь, то увидишь, то сделаешь. Там ты знаешь, что все зависит от тебя. Не потому что наугад там пробежал - нет. На низких уровнях сознания, если кто-то тебя - ты высунулся, а он тебя - ты: "у, гад!" и еще и по компьютеру - хлоп! - Это глупо. А чуть более на высоком уровне ты понимаешь, что лажанулся, ускориться нужно на 0,3 секунды в этом эпизоде - тогда будет какой-то результат. И в этом смысле, восприятие мира как твоего личного диалога с Богом, или, другими словами, твое участие в этой игре, где есть кнопки, и от того, как ты на 0,3 секунды успеешь среагировать или что-то еще сделать, что только от твоих действий - внимание, действий! - от нажимания кнопок, от действий зависит выполнение твоей миссии, траектория, длина отрезка, направление, площадка, куда ты придешь. Эта простая мысль понимается с трудом. А ее нужно понять, и это очень конструктивная позиция.

Учащийся:
А под действием понимается…

Клейн:
Внешнее и внутреннее действие. В данном случае без разницы. В данном случае граница проходит таким образом, что нет никакой разницы. Внешнее, внутреннее - это все единое. Важно, что ты излучаешь в мир - в любом его проявлении, внутри, снаружи. Что вот эта вот "точка" вносит в эту Вселенную, вот то и будет. И таким качеством не обладает больше ни один объект во Вселенной. И это и есть свобода. Твоя - ну, я имею в виду, свобода человеческого сознания - вот проявляться таким образом.

Мало того - не существует никаких принуждений жестких со стороны того, кто все это создал, к тому, чтобы ты поступал так или иначе. Понятно, для того, чтобы что-то происходило, должно быть принуждение. Ну, в том смысле - выстраивание кем-то какой-то формы. Но здесь принципиально важно, что форма может выстраиваться таким вот образом, что… ну короче, тебя никто ничего не заставляет.
Вот здесь вот, на семинаре - то, что существует семинар - это некая форма принуждения. Любое создание какой-то формы как реализация воли какого-то человека, какой-то группы людей - это и есть "принуждение". Любое ограничение, любая форма, в этом смысле, есть принуждение.

Ну, понятно: нет формы - нет принуждения, ля-ля. Но чуть-чуть нужно сдвинуть представление о свободе, концепцию свободы, чтобы правильно понимать мир. Принципиально важно, например - на тебе цепи и форма принуждения такая "хочешь ты, не хочешь, я тебя вот сюда сдвигаю". Или электроды у тебя в мозгу. Это одна форма принуждения. И другая форма принуждения - уже как философского создания формы - это когда каким-то образом удается удерживать форму того, что здесь происходит. То есть, почему никто не гуляет по лагерю сейчас? Можно добиваться - народным контролем, штрафами, приказами. Как удается поддерживать форму? Так вот, если форма поддерживается тем, что тебя на электродах или на цепях - это одно. А чем тоньше-тоньше-тоньше и вот так - это другое уже. А другое вот в каком смысле. Что если ты посмотришь на мир, то Бог - он воздействует на человека таким образом, что эти принуждения, создающие форму, они вот такие, они не доходят до вот какого-то уровня. Короче. В тебе нет программ. В тебе нет ничего от "автомата"
Что такое автомат? Каждую весну аист должен взбираться на свою аистиху. Между двадцатым мая и первым апреля (смех). Какая разница? Что напишем, то и будет. Это и есть принуждение. В тебе нет ничего. Другое дело - чтобы твоя форма не развалилась, нужно все делать очень тонко. Нужно поделить человечество на мужчин и женщин. Нужно сделать, чтобы у мужчин было образное восприятие. Хорошо развито. Тогда он лучше воюет, лучше добывает информацию. Он лучше во всяких там областях - и наука, и то, и се, долбит, у него как рога такие вот… И он тогда способен - что? - Посмотреть, женщина раздевается - и тут же - аааааах. У него образное мышление. Женщина - да хоть ты перед ней три раза разденься - что за дурак? (смех) Девочки, поправьте, если я не прав. У нее другое, у нее там ушами. Другой отдел мозга, чтобы у тебя там был нужный баритон, и ты в нужной последовательности издавал свои булькающие звуки (смех). У нее по-другому. А у тебя должно быть образным - для чего тогда образное мышление? Потому что у тебя нет программы, чтоб ты размножался, чтоб у тебя член стоял. У тебя нет такого, что с двенадцати до двух, что бы ты ни делал… (смех). У тебя нет там кости, у тебя нет хитинового вот этого вот, как у насекомых. Как это сделать? А это сделать так - вот тут немножко гормонов, тут этого вот немножко, тут образное мышление, тут еще, еще что-то - тонко сбалансированная система. Но это не электроды. Это такое же, как легкое опьянение. Чуть-чуть гормонов, чуть-чуть… ну такие, легкие химические импульсы, там визуальные - Бог очень аккуратно обращается со своими созданиями, не нарушая их свободы принципиально. То есть, все, что тебя подталкивает к тому или к другому, находится всегда принципиально под твоим контролем. Что такое "принципиально под твоим контролем"? Ну, как игра. Здесь тебя могут убить, здесь тебя могут сбросить, но принципиально ты можешь этот уровень пройти. Ну, чуть-чуть мастерства, чуть-чуть опыта, чуть-чуть настойчивости, чуть-чуть аккуратности. То есть, вмешательство минимально

Я сейчас говорю о том, что граница проходит таким образом, что в тебе нет программы, ты свободен полностью. В тебе нет никаких автоматов. Даже то, что воспринимается, как автоматы, как что-то такое - ну там недоработки, там загрязнения, на преодоление которых может понадобиться не одна жизнь, например - но ты не автомат ни в каком своем проявлении. Ни в каком. Ты свободен полностью. Другое дело, что для того, чтобы тебе осознать это, требуется время. Для того, чтобы реализовывать это, начать реализовывать, требуется какой-то уровень понимания и мастерства. Для того, чтобы реализовывать успешно - уровень этого понимания и мастерства должен быть еще выше. Но ты ведь - ты свободен.

И что значит "ты правильно видишь мир"? - Ты видишь его структуру, ты видишь, как устроены процессы, что с чем зацепляется, какие формы. Если ты видишь формы - какие ограничения. И ты видишь: "как же мне так проложить свою траекторию среди этих форм, среди этих ограничений, чтоб это было максимально эффективно?"

То есть, другими словами, самая короткая, правильная формулировка, она звучит так - "свобода есть осознанная необходимость". Но если это слышат неосознанные существа, они и воспринимают это неосознанно. А для осознанного существа слово "осознанная" - наполнено очень большим смыслом это слово. То есть, другими словами, "осознанная необходимость" - это означает "осознанная", а не спящая Сознание видит вот эту вот картину и прокладывает в ней свои траектории, причем, не заблуждаясь ложным принципом, что "свобода это отсутствие ограничений", а понимая, что свобода - это "возможность воспринимать, видеть и самостоятельно рулить своим рулем в заданных условиях, в заданной форме". Потому что если форма не задана, нет ничего. Нет даже возможности проложить траекторию. Ну, ты можешь пока создать вот этот мир. Наш мир создан ограничениями - 24 часа вот вращается, гравитация такая, состав воздуха такой, количество людей такое, год такой-то, на этой территории происходит то-то, на этой то-то. Сначала прописывается, да, поле это - его кто-то должен прописать.

Свобода - это осознанная необходимость. Это могут понять только те, кто дорос до того, чтобы понять, что все, что есть в мире - это Бог и ты и твой личный диалог с Богом. Все, что есть в мире - это некая "компьютерная" игра, где есть ты, и как ты правильно нажмешь кнопки, вот так и будет. Или, на другом языке, тот, который понимает, что вот у тебя руках руль, едь в любую сторону. Чего хочешь? В какую сторону? Как, с каким мастерством ты будешь рулить? Вот тот, кто понимает, что руль в его руках, что надо рулить, надо повышать мастерство, чтоб рулить, нужно по ходу выяснять, куда ты рулишь, зачем, с какой целью, докапываться до самых там глубин, не забывая обучаться рулению во всех, даже мелких аспектах, понимая, что это знание, этот опыт позволяют тебе лучше понять твои глобальные штуки, а постоянное держание в голове глобальных штук позволяет эффективнее делать мелкие и эффективнее из них опыт - вот это все такой единый вот процесс. И тот, кто это понимает, тому совершенно ясно, что означают слова "свобода - это осознанная необходимость". То есть, я осознаю во всей красе суть, глубь, осознаю формы, необходимость, осознаю ограничения как границы форм и прокладываю там свою траекторию, и если я реализую, я еще раз повторяю, свою возможность восприятия, свою возможность принимать решения - вот я ее реализую, это есть реализация моей свободы, если я ее успешно реализую - то это значит, я глубоко понимаю, я обладаю достаточно большим мастерством, осознаю все лучше и лучше. Ну, что такое "осознаю формы"? Ну, на таком анекдотическом почти… это пример из жизни.

Ленин едет в ссылку. Владимир Ильич. А когда ты едешь в ссылку - это по этапу. Мучились. А по другой ветке Надежда Константиновна Крупская едет в ссылку. Молодые люди, по 25 лет. Ну, примерно. Около 30. И в ссылку едут. И друг друга любят. И где-то они должны, вроде как, пересечься. В Красноярске. Но Ленин на два дня раньше, а Надежда Константиновна на два дня позже, а задерживаться в городе можно всего на три часа - и ну не встречаются влюбленные сердца никак в этом городе Красноярске. Кто знает такой город. Вот. Приезжает Ленин в Красноярск. А он закончил, на секундочку, юридический факультет Петербургского университета. Казанского? Казанского университета. Экстерном сдал экзамены, все такое. И он знает, что если ты куда-то приехал - по законам Российской Империи, если ты подал жалобу на высочайшее имя, то должен сидеть на месте и ждать, когда придет ответ (смех). Приезжает в Красноярск и пишет жалобу, я не помню, что пишет - да вот, у вас тут тротуары немытые… баланду там не ту дают (смех). И две недели ждет. Надежда Константиновна через три дня приехала, тоже пожаловалась. Две недели прекрасно провели (смех). Поехали дальше.

То есть, вот они понимают, как устроен мир, какие вот формы, как там рулить нужно… Так понимают, что вот ну ни фига себе - с одной стороны великая империя, с другой стороны вот частные люди, который даже не адвокат нигде, а так, непонятно кто, что. Так понимают процессы, так понимают устройство, так понимают, за какую веревку нужно дергать, за какое там звено цепи потянуть, что аж вот, ни фига себе. Вот осознанная необходимость, вот вырулили туда, куда хотели - не в том смысле, ну понятно, что за что боролись, на то и напоролись там и все такое - но они вот в эту сторону хотели, они в эту сторону вели - они туда, куда нужно. Другое дело, что вот так, вот так получилось - ну, во-первых, это была неизведанная область, никогда в истории человечества никем не делаемая, таким образом, в таком масштабе, с таким размахом, на основе там таких-то предпосылок. А с другой стороны - всего четыре года после 17-го года вот Ленин был в уме и в здравии, то есть 21-й год - все, последняя работа Ленина это, по-моему, все-таки, 21-й год… может, начало 22- го, но вряд ли. То есть вот 4 года. Из них все эти 4 года - это восстановление всякой там разрухи, гражданская война, когда со всех сторон нужно бежать, делать днем и ночью, постоянно там что-то взрывается. И 4 года всего. Понятно, что ничего не удалось, в общем-то, сделать. Но пока был жив, пока там двигался - поезд двигался в нужную сторону, потому что свобода это есть осознанная необходимость, и наиболее осознающее, наиболее осознанное существо, которое наиболее хорошо видит эти все формы - оно имеет максимальную возможность реализовать свою свободу, реализовать свою способность делать выбор и рулить своим рулем. Вот, это о свободе.

17-19.09.2004, Подмосковье